АБУ-Л-ГАЗИ "РОДОСЛОВНАЯ ТУРКМЕН"  

(ЧАСТЬ 1)

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Благодарение и восхваление тому владыке, которому нет ни начала, |1| (Цифры соответствуют номерам строк оригинального текста. Прямой штрих ( | ) отмечает начало каждых пяти строк) ни конца и царству которого нет заката; [тому], у которого нет ни отца, ни матери, [тому], у которого нет ни жены, ни сына, ни дочери, ни советника; нет [другого] такого, оделяющего пищей и водой, который всем — от нищего до падишаха, от муравья |5| до слона, от сома до феникса — дает по их положению, ни на один день не уменьшая доли каждого из них.

Если бы все растущие на земле деревья превратились в каламы, моря — в чернила, а все чада адамовы — в писцов и принялись бы в течение ста тысяч и ста тысяч лет описывать качества [Аллаха], то |10| написанное было бы меньше капли в сравнении с морем, меньше песчинки в сравнении с горой. А чем же будет сказанное мною?!

Благословение и благодарение без числа тому пророку, который лучше всех пророков, другу божьему и посланцу его ко всем чадам адамовым. И да будет милосердие божие, много-премного, над его сподвижниками и потомством!

Теперь, после этого, речь поведет Абу-л-Гази-|15| хан, потомок Чингиза, 1 родом из Ургенча, сын Араб-Мухаммед-хана.

Перенеся много невзгод и дожив до тридцати девяти лет, в тысяча пятьдесят первом (По переводу А. Туманского (стр. 2): “шестьдесят первом”) году, в год змеи, в Хорезмской 2 стране мы воссели на престоле нашего отца 3 и занялись делами юрта. 4

В то время туркмены жили на Мангышлаке, 5 на Балхане 6 и на берегах Теджена. 7 Те из них, которые обитали в Хорезме, |20| прослышав о нашем прибытии, бежали и отправились в те названные три юрта. Затем все они пришли в Хорезм, — одни из них по кочевьям, другие [36] по [караванным] путям, — а в [тех] трех юртах не осталось ни одной семьи (бiр ojli). 8 Хорошие из них стали нукерами, 9 плохие 10 — райятами.

Много лет спустя после этого туркменские муллы, шейхи и беки прослышали, что я хорошо знаю историю; |25| и вот однажды все они пришли [ко мне] и сказали: “У нас [в народе] есть много [разных списков] сказания об Огузе (Огуз-намa), но нет [ни одного] хорошего: все они [полны] ошибок и друг с другом не сходятся; каждый из них в своем роде.” И когда они высказали просьбу: “Было бы хорошо, если бы была одна правильная, достойная доверия история”, я уважил их просьбу. И вот почему.

За семнадцать (По переводу А. Туманского (стр. 3): “десять”) лет до того, как была сочинена эта книга, |30| все туркмены враждовали с нами. По этой причине мы много раз совершали на них набеги. Однажды в Хорасане на берегу реки, называемой Беурма, 11 находящейся в Дуруне, 12 они построили войско и сразились с нами. 13 Бог нам даровал [победу]. От начала и до конца [враждебных действий] по нашей вине погибло около двадцати тысяч человек, хороших и плохих. Среди них и виновные |35| были и невиновные были.

Пророк сказал: “Сказал пророк, да будет мир над ним, радость в сердце правоверного лучше, чем служение сакалайнов”. 14 Смысл [этого] таков: если кто-либо порадует сердце мусульманина, то награда ему будет выше той награды, которая полагается за служение богу всем чадам адамовым и джинам. Итак, |40| сердца скольких тысяч людей возрадуются, когда в том, что я скажу, узнают то, чего они не знали! Уповаю на бога всевышнего, что, — если то побоище и будет сочтено [мне] за грех, — то награда за это [благое дело — сочинение книги] превысит его. И еще, если кто-нибудь когда-нибудь, прочитав эту книгу, узнает то, что он [прежде] не знал, пусть прочитает по нашей душе фатиху. 15 А теперь обратимся к сочинению книги.

Этой книге |45| мы дали название Родословная туркмен. Да будет известно всем, что те, кто слагали до нас историю тюрок, чтобы показать народу свой талант и искусство, примешивали арабские слова, а также добавляли персидские слова, а тюркскую речь превращали в рифмованную прозу. Мы не делали ничего подобного, ибо тот, кто будет читать или слушать [чтение] этой книги, |50| конечно, будет тюрок, а с тюрком надо говорить по-тюркски, чтобы каждому было понятно. А если нашу речь не понимают, то какая [от нее] польза?! Если же среди них [т. е. тюрок] и окажется один или двое грамотных [и] разумеющих и если они постигнут [смысл сказанного], то кому из множества неразумеющих они сумеют растолковать?! Следовательно, надо говорить так, чтобы все, хорошие и плохие, |55| понимали, чтобы до их сердец доходило. [37]

Теперь мы поведем речь со [всеми] подробностями, [начиная] с Адама и до сего времени, т. е. до тысяча семьдесят первого (По переводу А. Туманского (стр. 4): “До тысяча шестьдесят первого”; ср. стр. 19 его же перевода, где приводится 1071 г. х., что и верно. 1071 г. х. соответствует не 1659—1660 г. н. э., как указывает Туманский (стр. 19), а 1660 — 1661 г. н. э.) года, о том, что мы знаем о туркменах и об илях, 16 которые присоединялись к туркменам и которые впоследствии носили имя туркмен. Тому, чего мы не знаем, — как помочь?!

Об Адаме, да будет мир над ним!

Всевышний бог сказал ангелам: |60| “Сотворив человека из праха и дав [ему] душу, я поставлю [его] своим наместником на земле”. Когда он [так] сказал, ангелы возразили: “Горнюю природу невозможно удержать вместе с дольней, а потому они [люди] возмутятся против тебя, и твои создания умрут”. Всевышний бог сказал: “Вы незнаете того, что я знаю. Идите и сотворите из праха образ человека”. |65| По повелению бога, Азраил, мир ему, приказал [ангелам] собрать со всей земной поверхности разного рода землю, превратить землю в глину, сотворить образ человека и положить [его] между Меккой Великой и Таифом.

Несколько лет спустя всевышний бог дал ему душу, и он тысячу лет жил на этом свете. Слово адам — арабское, арабы кожу называют адам. 17 Поверхность каждого предмета они обозначают тем же словом. |70| Ангелы сотворили образ человека, беря прах не из недр земли, а с поверхности ее, а потому [его] и назвали Адам. Сказания о том, как он отправился в рай, как вышел оттуда и как ходил по земле, [хорошо] известны в народе, а потому мы [об этом ничего] не сказали.

Когда Адам собрался умирать, он сказал своему сыну по имени Шейс: “После меня ты |75| садись на мое место и будь главой моих потомков”. Дав [ему] много добрых советов, он отправился из этого мира в тот мир.

После этого Джебраил, мир ему, доставил Шейсу от всевышнего бога книгу, и Шейс стал пророком и государем. Оказывая справедливость илю и прожив в этом мире девятьсот двенадцать лет, он отправился в райский чертог. Значение [слова] Шейс — страх божий. |80| В свой смертный час Шейс, посадив на свое место сына своего Ануша, отправился [к богу].

Ануш также следовал закону (шарi''ат) своего отца и деда, и, подобно своему отцу, прожив на этой стоянке девятьсот двенадцать лет, отправился на ту стоянку. Значение [слова] Ануш — верный.

Ануш, умирая, посадил на свое место сына своего Кинана и дал ему много добрых советов и |85| наставлений. Восемьсот сорок лет он шел дорогой своего отца; [затем], посадив на свое место сына своего Михлаила, отправился к богу. [38]

Во времена Михлаила чада адамовы размножились и не умещались в [той] стране, где жили. По этой причине Михлаил отправился в страну Бабиль (Вавилон), основал [там] город и назвал его Сус. Он построил дома и устроил селения. |90| До него не было ни городов, ни селений, ни домов. [Люди] жили [среди] горных кустарников и в лесах. Он приказал народу: “Распространяйтесь по лицу земли!”. Все чада адамовы, по повелению Михлаила, пошли и там, где находили подходящее место, устраивали селения.

Михлаил, прожив в названном городе девятьсот двадцать лет и посадив на свое место сына своего Берда, отправился в страну, где нет воздыханий.

Берд, |95| прожив в этом юрте девятьсот шестьдесят лет и поставив [на царство] в своем юрте сына своего Ехноха (Еноха), отправился в юрт, в котором ни кочуют, ни останавливаются на стоянки.

Имя его сына было Ехнох, а прозвище — Идрис. Всевышний бог сделал его пророком. Восемьдесят два (По переводу А. Туманского (стр. 7): “в продолжение двухсот лет”) года он пророчествовал и призывал народ на правильный путь. Затем, по воле божьей, пришел Азраил и, возложив на крылья Идриса, мир ему, отнес его в рай. |100| С того дня и до сего времени он пребывает в раю.

После ухода Идриса в рай его сын Матушалех сел на место своего отца и творил справедливость и правосудие. Счет [годам] его жизни не известен. И он отбыл туда же, куда отправился его отец.

Затем Леймек, сын Матушалеха, сел на место своего отца и много лет творил справедливость и правосудие. И он отправился по пути, по которому ушел его отец. |105| [Продолжительность] его жизни также не известна.

Потом сын его, пророк Нух (Ной), воссел на место своего отца. Когда он достиг двухсот пятидесяти лет, всевышний бог наделил [его] пророческим даром. Семьсот лет он призывал народ на правильный путь. Восемьдесят мужчин и женщин уверовали.

[Нух] разгневался на то, что в течение семисот лет в [правую] веру обратилось только восемьдесят человек, и проклял народ. |110| Пришел Джебраил и сказал: “Всевышний бог внял твоей молитве и намерен в такое-то время потопить народ; ты [же] строй корабль”. И показал [Нуху], как построить корабль.

Из земли выступила вода, с неба полился дождь. Все живое, бывшее на земле, потонуло. Пророк Нух, со своими тремя сыновьями и восемьюдесятью человеками, обращенными в [праведную] веру, сел на корабль. Спустя несколько месяцев земля, |115| по велению всевышнего бога, впитала в себя воду. Вблизи города, называемого Мосул, корабль пристал к горе по имени Джуди. 18 [39]

Все люди, которые высадились с корабля, заболели. Пророк Нух, его три сына и его три невестки выздоровели, все же другие люди умерли. После этого пророк Нух каждого из своих трех сыновей послал в разные земли. Сына своего по имени Хам|120|он послал в землю Хиндустанскую, сына своего по имени Сам послал в страну Иранскую, сына своего по имени Яфес (Яфет) послал в сторону северного полюса. И сказал он всем им троим: “Из чад адамовых, кроме вас троих, никого не осталось. Теперь вы трое селитесь в [этих] трех юртах, а когда у вас станет много сыновей, детей, — превратите эти земли в [свой] юрт |125| и живите [там]”.

О Яфесе некоторые говорят, что он был пророком, а некоторые говорят, что он не был пророком. Яфес, по воле своего отца, покинул гору Джуди и отправился к берегам Итиля 19 и Яика. 20 Он прожил там двести пятьдесят лет, потом скончался.

У него было восемь сыновей; потомство от них было весьма многочисленное. Имена [его] сыновей |130| следующие: Тюрк, 21 Хазар, Саклаб, Рус, Минг, Чин, Кемери, Тарых. 22 Яфес, умирая, посадил на свое место своего старшего сына Тюрка, а другим сыновьям своим сказал: “Тюрка считайте своим государем, из повиновения ему не выходите!”.

Тюрку дали прозвище “Детище Яфеса”. Это был человек весьма благонравный и мудрый. После [смерти] своего отца |135| он ходил по разным местам и высматривал [удобные для поселения места], а потом, облюбовав одно место, поселился там. В настоящее время эта местность называется Иссык-куль. 23 [Тюрк] ввел [в обиход] кибитку (xapгahoj). Некоторые обычаи, которые бытуют среди тюрок, пошли от него. У Тюрка было четыре сына: первый — Тутек, второй — Джекель, третий — Берседжар, четвертый — Эмлак. 24 Когда Тюрк собрался умирать, он вместо себя сделал государем Тутека, а [сам] отправился в дальний поход.

Тутек был мудрым, могущественным |140| [и] добрым государем. Он установил многие обычаи, [бытующие] среди тюрок. Он был современником первого иранского (''аджaм) падишаха Кеюмерса. 25 Однажды он отправился на охоту и убил дикую козу. Приготовив кебаб, он принялся есть. Кусок мяса упал из его рук на землю. И когда, подняв его, он стал есть, оно ему очень пришлось по вкусу: [это] потому, что земля там была покрыта солью. Он ввел [обычай] класть соль в пищу; |145| этот обычай солить [пищу] пошел от него. Прожив двести сорок лет и посадив на свое место сына своего Амулджа-хана, 26 он отправился в страну, называемую “пойдешь — не вернешься”. И Амулджа-хан царствовал много лет; съев свою еду и прожив свои годы, он отправился вслед за своим отцом. Умирая, он посадил на свое место сына своего Бакуй-Диб-хана.

|150| Значение [слова] Диб — место трона, значение [слова] Бакуй — старейшина иля (il улугу). 27 Он тоже царствовал много лет, радуясь, когда видел веселие друзей и плач врагов. Затем, умирая, он посадил на свой престол сына своего Кок-хана и скончался. [40] Он [Кок-хан] тоже царствовал много лет и не сходил с пути своего отца. |155| Став немощным, он посадил на свое место сына своего Алынджа-хана и отправился в дальний поход.

Он [Алынджа-хан] тоже царствовал много лет. Страны (вilajатлар) и народы (il улуслар), [которые ему достались] от предков, умножились в числе. У него были сыновья-близнецы: имя одного из них — Татар, имя другого — Могол. 28 Когда их отец стал стар, он разделил свой юрт пополам и, отдав [его] двум своим сыновьям, скончался. После смерти Алынджа-хана |160| Татар и Могол царствовали, каждый в своем месте.

У Могол-хана было четыре сына: имя старшего — Кара-хан, второй — Гyр-хан, третий — Кыр-хан, четвертый — Ур-хан. Могол-хан, передав свой юрт своему старшему сыну Кара-хану, отправился в страну, куда пойдут все. Кара-хан летовал в горах Ур-таг и Kop-таг; их теперь называют Улуг-таг и Кичик-таг. 29 Когда наступала зима, он зимовал в устье реки Сыр, |165| в Кара-кумах и в Бурсуке. 30

О появлении на свет Огуз-хана 31

У Кара-хана от старшей жены родился сын, краше месяца и солнца. Три ночи и три дня он не сосал [грудь] своей матери. Каждую ночь этот мальчик являлся во сне своей матери и говорил: “О матушка, стань мусульманкой! А если не станешь, если [даже] я умру, [пускай] умру, но не буду сосать твою грудь”.

|170| Родная мать не могла погубить свое дитя и уверовала в единство бога. И после этого тот мальчик стал сосать ее грудь. Его мать утаила, никому не сказала о сне, который видела, и о том, что стала мусульманкой. Это потому, что тюркский народ от Яфеса вплоть до времени Алынджа-хана был правоверным. 32 А после того как Алынджа-хан сделался государем, у народа стало много добра и скота; он опьянел от богатства и |175| забыл бога; все стали неверными. Во времена Кара-хана неверие стало столь сильным, что сын, услышав о том, что его отец стал мусульманином, убивал [его]. И отец, услышав, что сын его стал мусульманином, убивал [его].

В те времена у моголов был такой обычай: пока ребенок не достигнет года, ему имени не давали.

Когда мальчику минул год, Кара-хан созвал иль |180| и устроил великий той. 33 В день тоя Кара-хан велел принести ребенка к пирующим и, обратившись к своим бекам, сказал: “Этому сыну нашему исполнился год, какое же имя вы дадите ему?”. Но прежде чем беки дали ответ, ребенок сказал: “Мое имя — Огуз”. Стих (бajт):

Этот годовалый ребенок там сразу обрел дар речи и сказал: “Знайте, ясно! Мое имя Огуз — знаменитый царь! Верно [это], знайте |185| все [вы], мужи доблести!”. [41]

Стар и млад, пришедшие на пир, все были поражены словами ребенка и сказали: “Этот ребенок сам назвал свое имя; найдется ли имя лучше этого?!”. Ему дали имя Огуз; и еще сказали: “Никогда и никто не слыхивал и не видывал, чтобы годовалое дитя такие речи говорило”. Принялись гадать, и вышло ему: |190| жизнь долгая, великое благополучие, обширные границы, [далеко] раскинувшиеся края [его юрта]. Когда Огуз научился говорить, он непрестанно твердил: “Аллах, Аллах!”. Всякий, кто это слышал, говорил: “Он — дитя; не владея речью, не разумеет, что говорит”. Это потому, что “Аллах” — слово арабское, а ни один отец из моголов| 195| не слыхивал арабского языка. Всевышний бог еще во чреве матери сделал Огуза своим любимцем (вali), а потому и вложил в его сердце и уста свое имя.

Когда Огуз стал джигитом, Кара-хан дал [ему в жены] дочь своего младшего брата Гyр-хана. Когда никого не было, Огуз сказал девушке: “Есть тот, кто сотворил мир, тебя и меня. Имя его — Аллах. Знай, что он существует, знай, что он — един и |200| не поступай иначе, как по его повелению”. Девушка не согласилась с этим. Он тотчас [ее] оставил и стал спать отдельно от девушки. Ночью он спал отдельно, а днем не разговаривал [с нею]. Спустя некоторое время, Кара-хану сказали: “Ваш сын не любит свою жену и из-за неприязни к ней с того самого дня, когда взял [ее в жены], не спит вместе [с нею]”. Кара-хан, выслушав эти речи, |205| дал [Огузу в жены] дочь своего [другого] младшего брата Кыр-хана. И ей [Огуз] сказал: “Прими [праведную] веру”. И эта девушка не согласилась, и с нею [Огуз] вместе не спал.

Спустя несколько лет после этого случая Огуз-хан отправился на охоту. 34 Возвращаясь, он увидел, что несколько женщин на берегу речки стирают белье. Среди них была дочь Ур-хана, [третьего] младшего брата его отца. Опасаясь, что его тайна будет открыта, |210| он послал к девушке человека, чтобы тот поговорил с нею. Затем [Огуз] отвел девушку в сторону и, когда она дала клятву [сохранить тайну], сказал: “Мой отец дал [мне в жены] двух девушек; причина того, что я не люблю их, в том, что я мусульманин, а они — неверные. И сколько раз я ни говорил им: ”Станьте мусульманками”, они не соглашались. Если бы ты стала мусульманкой, я взял бы тебя [в жены]”. Когда он так сказал, девушка ответила: “На каком пути ты находишься, на том пути и я буду находиться”. |215| Затем Огуз-хан сказал [об этом] своему отцу. Отец его устроил великий той и отдал дочь Ур-хана [в жены] Огузу. Эта девушка стала мусульманкой, и Огуз очень любил ее.

После этого прошло много лет. Однажды Огуз отправился на охоту в отдаленное место. Кара-хан, созвав всех своих жен и невесток, устроил угощение. И когда они сидели и вели беседу, [Кара-хан] спросил у своей жены: “Какая причина тому, что Огуз любит последнюю взятую им |220| жену и совсем ие ходит к двум ранее взятым женам?”. Жена его ответила: “Я не знаю. Невестки лучше знают”. Когда хан спросил [42] у невесток, старшая невестка сказала: “Ваш сын — мусульманин и говорил нам обеим: ”Станьте мусульманками”, а мы не согласились. Ваша младшая невестка стала мусульманкой, вот почему ваш сын ее [так] сильно любит”.|225| Выслушав эти слова, Кара-хан созвал своих беков; стали держать совет. И порешили так: “Захватить Огуза на охоте и убить”. Кара-хан послал человека к илю и [приказал] сказать: “Пусть скорее придут, я отправляюсь на охоту”.

Младшая жена Огуз-хана, услышав эти речи, отправила к Огуз-хану человека, рассказав все о совете, который состоялся у Кара-хана.

|230| Огуз-хан, услышав эти слова, тоже послал людей к илю сказать: “Отец мой, собрав войско, идет, чтобы убить меня. Те, которые за меня, идите ко мне, те, которые за моего отца, — ступайте к моему отцу”. Большая часть иля пошла к Кара-хану, меньшая часть пошла к Огуз-хану. У младших братьев Кара-хана было много детей;|235|никому и в голову не приходило, что они отложатся от Кара-хана. Все они пришли к Огуз-хану. Огуз-хан дал им имя уйгуры. 35 Уйгур — тюркское слово, значение его всем известно; оно значит: прилепившийся (jaпышгур). [Так] говорят: .“Молоко свернулось” (сyт уjуды); 36 когда оно было [свежим] молоком, [частицы] были отделены одна от другой, но после того как молоко прокисло, [частицы] соединились (jапыша турур).

|240| А еще говорят [так]: “Я последовал примеру имама” (iмамга уjудым), 37 [а это значит]: сидеть, когда имам сидит, стоять, когда [имам] стоит. А разве [это не значит] прилепившийся (jапышкан)? Когда они [дети младших братьев Кара-хана] пришли и крепко, обеими руками ухватились (прилепились) за полы [одежды] Огуз-хана, хан назвал их уйгурами, что значит: прилепившиеся. Оба, Кара-хан и Огуз-хан, построив войска, сразились. Всевышний бог сделал победителем Огуз-хана. |245| Кара-хан бежал. Во время битвы в голову Кара-хана попала стрела, кто ее пустил — не известно. Кара-хан умер от этой раны. Огуз-хан воссел на престоле своего отца. 38

О царствовании Огуз-хана

Огуз-хан призвал весь иль стать мусульманами. Тех, кто стали мусульманами, он осыпал милостями, тех, кто не стал, — преследовал; их самих убивал, |250| [а] детей их обращал в рабов.

В те времена, кроме илей, связанных с Кара-ханом, было [еще] много других илей. Каждый большой иль имел своего особого государя; малые или присоединялись к ним. Или Кара-хана, принявшие ислам, присоединились к Огуз-хану. Огуз-хан каждый год воевал с илями, обитавшими в могольском юрте, и [всегда] выходил победителем. В конце концов |255| он подчинил себе всех их. Те, которые спаслись бегством, отправились к татарскому хану и укрылись [у него]. Татарский народ в те времена обитал вблизи Джурджута. 39 Джурджут — большая страна [43] (jурт); в ней много городов и селений; находится она к северу от Хатая. Индийцы и таджики ее называют Чин-Мачин. 40

Огуз-хан пошел и напал на татар. Татарский хан с многочисленным войском выступил [против него]; они сразились. |260| Огуз-хан внезапно напал и разбил его [татарского хана] войско. В руки Огуз-ханова войска попало много добычи; для [ее] погрузки не хватило вьючного скота. Был [там] один хороший искусный человек; поразмыслив, он построил арбу. 41 Глядя на него, все построили арбы и, погрузив [на них] добычу, возвратились [домой]. Арбу назвали канк. 42 До этого не было ни ее самой [т. е. арбы], ни ее названия; ее назвали канк потому, что во время движения |265| она производит звук канк. Человека, построившего ее, прозвали Канклы. Весь иль Канклы — потомки того человека.

Огуз-хан в продолжение семидесяти двух лет воевал с моголами и татарами, [хотя] они одной с ним кости. На семьдесят третьем году он подчинил их всех себе и обратил в ислам. А потом пошел и взял Хатай, и Джурджут взял, и еще Тангут взял. |270| Таджики Тангут называют Тибетом. Затем пошел и взял Кара-Хатай. Это тоже большая страна, лица у ее жителей, как у индийцев, — черные. Она находится на берегу моря-океана, между Хиндустаном и Хатаем. Зимой она находится к востоку от Тангута, а летом к югу [от него]. 43

По ту сторону Хатая, на берегу моря в неприступных горах |275| было много илей. Государя их звали Ит-Барак-хан. 44 [Огуз-хан] пошел на него войною. Они сразились; Ит-Барак-хан вышел победителем. Огуз-хан бежал. По эту сторону от места, где произошла битва, протекали две большие реки. [Огуз-хан], пробыв несколько дней между этими двумя реками, собрал остатки своего разбежавшегося войска.

У великих государей [тех времен] был обычай: |280| выступая в дальний поход, брать с собою жен; некоторые из нукеров также брали [жен]. 45 Один из беков Огуз-хана выступил [в поход], взяв [с собой] жену. Сам он погиб в битве; жена его спаслась и нагнала хана между [теми] двумя реками. Она была беременна; у нее начались родовые схватки; день был холодный, а жилья, в котором можно было бы укрыться, не оказалось; |285| она родила ребенка в гнилом [дуплистом] дереве.

Когда дали знать об этом хану, хан сказал: “Его отец погиб на моих глазах; у него нет заступника”, — и усыновил его; он дал ему имя Кыпчак. На древнем тюркском языке дуплистое дерево называли кыпчак; так как тот ребенок родился в дупле, ему дали имя Кыпчак. В настоящее время дуплистое дерево называют чыпчак. |290| Простой народ, по причине неправильности языка, “каф” произносит, [как] “чим”; так “кыпчак” произносят “чыпчак”. 46

Хан вырастил этого ребенка на своих руках. После того как он стал джигитом, Урусы, Олаки, Маджары и Башкурды 47 возмутились [против Огуз-хана]. Дав Кыпчаку много илей и нукеров, [хан] послал [его] в те края, на берега Тина 48 и Итиля. Триста |295| лет царствовал [44] Кыпчак в тех местах. Все кыпчаки — его потомки. Со времен Огуз-хана и вплоть до времен Чингиз-хана на Тине, Итиле и Яике, на берегах этих трех рек, других илей, кроме кыпчакского, не было. Они жили в тех местах в течение четырех тысяч лет. Поэтому те места и называют Дешт-и кыпчак — Кыпчакская степь. 49

|300| Когда Чингиз-хан пошел [войною] 50 на Иран и Туран, 51 государем этих стран был Султан Мухаммед-хорезмшах. 52 Столицей его был Ургенч. Не будучи в состоянии сразиться с Чингиз-ханом, он бежал и направился в Мазандеран. Чингиз-хан, захватив Бухару, Самарканд и Ташкент, послал на Ирак, Гилян, Мазандеран, Азербайджан и Гюрджистан (Грузия) 53 |305| тридцать тысяч человек во главе с двумя своими беками по имени Джебе-нойон 54 и Субеэтай-бахадур. 55 Своего младшего сына Тули-хана он послал на Хорасан с пятьюдесятью тысячами человек. Своего старшего сына Джучи-хана, своего второго сына Чагатай-хана, своего третьего сына Угедей-хана, всех троих с восемьюдесятью тысячами человек он послал на Ургенч, потому что он был столицей Султана Мухаммеда-хорезмшаха и местом, где жили нукеры и [хранилась] казна. 56 |310| [В то время] в Ургенче хорезмшаха не было. Султаны 57 (сыновья хорезмшаха), укрывшись в городе, из-за мирских благ и ради своей веры, восемь месяцев сражались [с моголами]. На девятый месяц сыновья Чингиз-хана взяли город и предали жителей поголовному избиению.

Чагатай и Угедей повернули и направились к своему отцу в Термез, а Джучи с приданными ему нукерами из Ургенча пошел в Дешт-и кыпчак. Кыпчакский народ собрался, и произошла битва. |315| Джучи-хан победил и перебил [всех] попавших [ему] в руки кыпчаков; те из них, которые спаслись, ушли к иштякам. 58 Большая часть иштяков теперь является потомками тех кыпчаков. Кыпчаки, обитавшие между Итилем и Тином, рассеялись на [все] четыре стороны. Большинство из них ушло в юрт Черкесов и Туманов.

Джучи-хан, взяв в плен [всю], кыпчакскую молодежь, поселился в кыпчакском юрте. |320| Из могольской [страны] он переселил сюда свою семью (oj) и все или, которые дал [ему] отец. Из каждого уруга 59 узбеков были переселенцы в кыпчакский юрт.

Затем Джучи-хан умер; [его] юрт достался его сыну Саин-хану. 60 Двадцать четыре человека из потомков Джучи-хана царствовали в этом юрте. В его [Саин-хана] время этот юрт называли Саин-хановым юртом.

|325| Потом этот юрт достался Мангытам. 61 Первым из них был Идукибий, 62 из рода Ак-Мангыт, сын Кутлы-Кайалы. После этого [юрт этот] называли Мангытовым юртом.

В 1040 году (= 1630 — 1631 г. н. э.) с северной стороны, 63 из иля калмыков, 64 прибыло десять тысяч кибиток (ojliк) — имя их государя Oрлoк — и поселились в юрте мангытов. В настоящее время, в 1071 году [45] ( = 1660 —1661 г. н. э.), в год мыши, |330| этот юрт называется Калмыкским юртом. 65

Подлинно, этот мир похож на караван-сарай, [а] чада адамовы похожи на караван: одни кочуют, другие останавливаются на стоянку. 66

Огуз-хан, спустя семнадцать лет после того как он был побежден Ит-Барак-ханом, снова предпринял поход и сразился с Ит-Барак-ханом; победив, он убил Ит-Барак-хана и захватил его юрт. Он не тронул тех, кто стали мусульманами; тех, кто не уверовали в бога, |335| он убивал, а детей их обращал в рабов. [Затем Огуз-хан] возвратился в свой дом.

О походе Огуз-хана на Туран 67 и Хиндустан

Огуз-хан, собрав воинов всех могольских и татарских илей, пошел на Талаш и Сайрам. Государи Ташкента, Самарканда и Бухары, не будучи в состоянии сражаться, построив войско [в открытом поле], заперлись в больших городах и в сильных крепостях. Огуз-хан сам занялся осадой Сайрама и Ташкента, |340| своих сыновей послал на Туркестан и Андижан. За шесть месяцев они взяли Туркестан и Андижан и вернулись к отцу. Огуз-хан, назначив во все названные вилайеты правителей — даруга, 68 пошел на Самарканд. Взяв Самарканд и назначив даругу, он пошел на Бухару. Взяв Бухару и назначив даругу, пошел на Балх. Взяв Балх и назначив даругу, двинулся на вилайет Гур. 69 Была зима, дни стояли очень холодные, в горах Гура |345| выпало много снега, и воинам трудно было передвигаться. Хан приказал: “Пусть никто не отстает от меня”, пошел и взял Гур.

Подул [теплый] ветер, настала весна. [Огуз-хан] произвел поверку войска и не досчитался нескольких человек; [хан] спросил о них, но никто [ничего] не знал. Спустя несколько дней эти люди пришли к хану. Когда хан спросил у них о том, что случилось, они рассказали: “Мы, несколько человек, шли позади войска. |350| Однажды ночью в горах выпал глубокий снег, а потому мы не могли идти и остановились там. Все наши лошади и верблюды пали. Когда же настала весна, мы пришли [сюда] пешком”. Хан приказал: “Пусть этих людей называют карлыками.” 70 Весь карлыкский иль — потомки этих людей.

После этого он завоевал Кабул и Газнин; 71 затем пошел на Кашмир. В ту пору государем Кашмира |355| был Йагма. В Кашмире много неприступных гор и больших рек; полагаясь на это, Йагма не [пожелал] подчиниться Огуз-хану. Бились целый год; с обеих сторон погибло много людей. В конце концов Огуз-хан взял Кашмир, Йагму убил, а войско его предал поголовному истреблению. Пробыв там некоторое время, он пустился [в обратный путь]; через Бадахшан он пришел в Самарканд, [а] оттуда направился в Моголистан и прибыл к себе домой. [46]

О походе Огуз-хана на Иран, |360| Сирию и Египет

[Огуз-хан] пробыл в своем юрте один год. На второй год приказал он кликнуть клич [своему] илю: “Я иду [войною] на Иран, пусть [мой иль] готовится [к походу] на несколько лет”. На второй год он выступил в поход и пришел к городу Талаш. Чтобы подбирать усталых, голодных, заблудившихся и отставших, позади войска хана были [поставлены] люди. Эти люди |365| привели к хану одного семейного человека, который отстал от войска. Хан спросил того человека: “Почему ты отстал?”. Он ответил: “Из-за недостатка пищи, я шел позади войска, жена моя была беременна и родила. Из-за голода у матери не хватало молока для ребенка; [но] я все шел. На берегу реки я увидел, что шакал поймал фазана. Когда я ударил шакала палкой, он бросил фазана и убежал. |370| Я поднял его, зажарил и кормил [им] жену. Ваши люди, которые были поставлены позади [войска], встретили меня и привели [сюда]”. Хан, дав бедняку лошадь, съестные припасы и скот, сказал: “За этим войском ты не ходи!”. И назвал [его]: кал ач. 72 Весь иль Калач — потомки того человека. Теперь [их] называют халадж. Их много в Мавераннахре, 73 [здесь] они соединились с илем Аймак. В Хорасане и Ираке 74 их тоже много, [там] они присоединились к Чагатайскому илю.

|375| Среди калачей, обитавших в стране, называемой Гур и принадлежавшей Балху, был силач и молодец по имени Мухаммед, по прозванию Бахтияр. [В ту пору] в Хиндустане, в городе Де(х)ли был падишах-мусульманин по имени Кутб-ад-дин. 75 Мухаммед пошел [к нему] и стал у него нукером. Через несколько лет он сделался большим беком. Хиндустан состоит из многих отдельных стран (jурт). [Там] была одна страна по имени Бехар; находилась она вблизи Кашмира. Кутб-ад-дин, поставив во главе отряда (ilгар) Мухаммеда Бахтияра, |380| послал [его] туда. Мухаммед Бахтияр завоевал страну Бехар.

К востоку от Бехара была еще одна страна; название ее главного города — Лекмир. Был в ней девяностолетний падишах, он был падишахом страны, [которая досталась ему] от предков. [Мухаммед Бахтияр] пошел и завоевал эту страну. Казна, которую [падишах] собирал много лет, попала в его руки.

К северу от Лекмира был большой город под названием Лектуни.

[Мухаммед Бахтияр] пошел |385| и завоевал его. Он сел [на престол], приказал читать хутбу от своего имени и чеканить монеты со своим именем, а город Лектуни сделал [своей] столицей. Десять тысяч человек из иля калачей присоединились к нему. Он сидел там много лет.

Расстояние между Лектуни и Тибетом всадник проезжает с одной ночевкой (бiр jатыб); однако там есть высокие горы [и такие] дороги, по которым может проехать один всадник, два всадника рядом проехать не могут. Мухаммед Бахтияр |390| с десятью тысячами всадников и с [48] тридцатью тысячами пеших воинов прошел этой дорогой и напал на Тибет, но спустя несколько дней умер. Весь калачский народ собрался и сделал государем человека по имени Ширан.

После его смерти государем сделали Мердана. Мердан был проворный джигит и меткий стрелок, но ума у него не было вовсе; [он был глуп] до такой степени, что однажды во время приема (кoрyнyштa олтурганда), взглянув на своих беков, сказал: |395| “Тебе я отдаю Исфаган и еще кое-что, а тебе отдаю Казвин”. И перебрав так, одно за другим, названия [всех] известных городов Хорасана, Ирака и Рума, он разделил [их] между своими нукерами, [при этом] он не сказал: “Я отдам [их] вам, если бог [мне] даст”. Скажи он так, не было бы изъяна. А он, говоря: “[Эти] вилайеты — мои, я отдаю [их] вам”, [хотел] возвеличить себя.

Однажды пришел человек, который искал заступничества, и, пав ниц, сказал: “Я купец; сегодня ночью|400|у меня украли столько-то тысяч тенге”. 76 [Мердан] спросил у него: “Ты сын какой страны?”. “Я — исфаганец”, ответил купец. [Мердан] сказал ему: “За твои деньги я даю тебе должность даруги Исфагана”. И сказал писцам (дiван): “Пишите приказ”. Писцы записали должность даруги Исфагана на имя купца, приложили печать и дали [ярлык] ему в руки. Купец от страха не мог вымолвить слова; он взял ярлык 77 и возложил [его] себе на голову. |405| Люди, которые присутствовали на приеме, тоже ничего не могли сказать от страха. Был [у Мердана] один мудрый бек; он сказал: “Государь мой, вы дали этому [человеку] должность даруги Исфагана. Если этот человек отправится отсюда в Исфаган один, то вашему имени придется плохо. Дайте этому человеку всего в достаточной мере так, чтобы были у него и дружина, и нукеры, тогда пусть едет”. Этому злосчастному [Мердану] такие слова весьма пришлись по душе. Он подарил [беку] сто тысяч тенге. |410| А еще от него зло было то, что он начал убивать без вины хороших людей калачского народа. [Тогда] хорошие люди иля собрались, держали совет и убили Мердана. На престол Лектуни посадили человека по имени Эвез. Он умер через двенадцать лет.

Затем этот юрт ушел из рук калачей и достался другим; после этого калачи стали нукерами. Господство калачей — от начала и до конца — продолжалось пятьдесят |415| четыре года. Теперь закончим рассказ наш о калачах; достаточно того, что мы уже рассказали.

Огуз-хан, пройдя через Талаш, прибыл в Самарканд и Бухару, [а затем], перейдя реку Аму, направился в Хорасан. В то время в Иране не было настоящего государя; Кеюмерс умер, а Хушенка 78 еще не провозгласили падишахом. Подобное время арабы называют мулук-ат-ава''iф, 79 а смысл этого [выражения] таков: в каждом иле свой правитель (тoрa).|420|Тюрки подобное время называют “во главе дома — черный хан” (oj башыга кара хан), а это значит: в каждом доме простой человек ханом становится, в каждом доме свой хан. В ту пору Иран и был таким. [48]

[Огуз-хан] взял Хорасан, а затем завоевал Ирак Персидский, Ирак Арабский, Азербайджан, Армению, Сирию и [другие страны] вплоть до Египта. Некоторые из названных стран он завоевал, некоторые из них покорил и присоединил [их] к себе.

Огуз-хан во время прибывания в Сирии |425| тайно вручил одному из своих нукеров золотой лук и три стрелы и сказал: “Лук зарой в землю в степи [там], где восходит солнце, в [том] месте, куда не ступала нога человека, [но] один конец его вытащи [из земли], а стрелы отнеси в [ту] сторону, где заходит солнце, и спрячь их так, как спрятал лук”. Этот человек исполнил приказание и вернулся.

Спустя год после этого события [Огуз-хан], призвав трех своих старших сыновей [по имени] Кyн, Ай, Йулдуз, |430| сказал: “Я пришел в чужую страну, дел у меня много, и руки у меня не доходят заниматься охотой. А слышал я, что в некоей степи, в стороне, где восходит солнце, обильная охота. Ступайте туда с вашими нукерами поохотьтесь и возвращайтесь [домой!]”. Затем, призвав трех своих младших сыновей [по имени] Кoк, Таг, Тенгиз, он сказал им то же, что сказал их старшим братьям, но отправил [их] в сторону, где заходит солнце. Через несколько дней трое старших сыновей доставили хану золотой лук и |435| обильную охотничью добычу, а трое младших сыновей доставили три золотых стрелы и обильную охотничью [добычу]. К мясу, добытому на охоте, [Огуз-хан] прибавил еще много мяса и другой еды и созвал народ [на той]. Сочтя за [доброе] предзнаменование то, что лук и стрелы были найдены, он возвратил [их] им [своим сыновьям].

Три старших сына, сломав лук, разделили [его] между собой, а три младших сына взяли каждый по стреле.

Пробыв много лет в завоеванных вилайетах, |440| уничтожив врагов, облагодетельствовав друзей, [Огуз-хан] назначил правителей-хакимов 80 во все завоеванные страны, от Сайрама до Египта, [а сам] пустился [в обратный путь] и пришел в свой юрт.

О возвращении Огуз-хана в свой юрт и о тое

“Я вместе с детьми моими и народом моим здрав и невредим пришел [в свой юрт]”, — сказал [Огуз-хан] и велел приготовить все необходимое для великого тоя, и еще приказал построить большую палатку (харгah), все деревянные части которой были покрыты золотом и украшены рубинами, яхонтами, |445| изумрудами, бирюзой и жемчугом. Для восхваления той кибитки (oj) были сложены эти стихи:

Воздвиг из золота кибитку тот властелин, Кибитка эта затмила небесный свод. 81

[Огуз-хан] велел зарезать десять тысяч баранов и девятьсот лошадей. Он приказал сделать из юфти девяносто девять хаузов, 82 девять из них велел наполнить аракой, 83 а девяносто — кумысом. 84 |450| Созвал всех [49] своих нукеров. Своим шести сыновьям преподал много добрых советов, а бекам, сделав внушение, пожаловал страны (jурт), города (шаhар), или и подарки. Для его восхваления были сложены эти стихи:

На том тое Огуз [всем] удовольствие доставил:
Наградил (этих) своих шестерых сыновей, [ибо]
Они проявили [много] мужества
И вместе с отцом много мудрости.
Отцу они были соратниками:
В дни битв |455| все они были [с ним].

Затем он одарил всех своих нукеров по их заслугам в сражениях, набегах и делах — городами, пограничной службой (сaрадлар), селениями (кaнд) и подарками. А своим сыновьям сказал: “Вы, трое старших, [которые] нашли и принесли золотой лук и, сломав, разделили его между собой, будете называться Бузук. Потомство, которое будет у вас, пусть |460| до самого судного дня также называется бузук. Трое младших сыновей, которые принесли три стрелы, и те, кто произойдет от них, от сего дня и до скончания мира пусть называются Учук. 85 Лук и стрелы, которые вы нашли и принесли, были не от людей, а были от бога. Люди, которые жили прежде нас, лук считали государем, а стрелы — послом. 86 Это потому, что в какую сторону лук направит стрелу, стрела |465| туда и полетит.

“Теперь, после моей смерти, на мой трон пусть сядет Кун-хан. А после него народ пусть сделает государем того, кто окажется [наиболее] способным из потомства бузуков; пусть до окончания мира государями будут лучшие из бузуков. Прочие из них пусть садятся направо, а учуки — налево. Пусть они садятся на левую сторону кибитки и |470| пусть до скончания мира довольствуются положением нукеров”.

[Огуз-хан] царствовал сто шестнадцать лет, [а затем] отправился [туда, где] милосердие божие.

О царствовании Кyн-хана, старшего сына Огуз-хана

У старейшины и аксакала племени (джама''ат), которому Огуз-хан дал имя уйгуры, был сын по имени Эркиль-ходжа. 87 Пока Огуз-хан сидел на троне своего отца, |475| у него везиром до самой смерти был этот [Эркиль-ходжа]. Это был человек умный, сведущий и многознающий. И Кун-хан сделал его [своим] везиром и до самой своей смерти поступал по его словам. Эркиль-ходжа обрел долгую жизнь.

В один из дней, когда хан был один, [Эркиль-ходжа] сказал ему: “Твой отец в течение ста шестнадцати лет в летнюю жару не сидел в тени, а в зимние холода не садился в кибитку. |480| Он мечом завоевал много стран и, оставив их вам, шестерым, ушел. Если вы шестеро и те, которые произойдут от вас, все будете единодушны, то долгие [50] годы и многие дни эти страны не уйдут из ваших рук. Но если вы не будете единодушны, то и завоеванные вами страны (олджа jурт) уйдут [от вас], и ваши родовые юрты (баjыры jурт) уйдут, и добро и жизнь ваша уйдут”. Кун-хан |485| сказал: “Вы давали советы моему отцу, теперь вы мне вместо отца, вы — мой отец, и я буду делать то, что вы одобрите”. Эркиль-ходжа сказал: “От Огуз-хана осталось много стран, городов, илей, добра живого и неживого. У каждого из вас, шестерых сыновей, по четыре сына, всего двадцать четыре царевича (падiшаhзадa), |490| кроме вас шестерых; я [вот] чего боюсь: вы из-за мирских благ утратите единодушие”.

Кун-хан внял словам Эркиль-ходжи и устроил великий курултай. Когда весь народ, хорошие и плохие, [все] собрались, он роздал оставшиеся после Огуз-хана вилайеты, или, все добро неживое и живое тем названным тридцати царевичам, [давая] старшим большую долю, младшим — |495| меньшую. Эти двадцать четыре сына были от законных жен; кроме них, было много еще сыновей от наложниц (koмa). И им, по их положению, дали кое-что.

Затем он велел поставить золотую кибитку, которую приказал сделать [еще] Огуз-хан. По правую сторону приказал поставить шесть белых палаток (yргa) и по левую сторону шесть белых палаток. И еще, по правую сторону велел установить |500| шест в сорок кулачеи, 88 на вершине которого приказал укрепить золотую курицу. 89 И еще, по левую сторону велел установить шест в сорок кулачеи, на вершине которого приказал укрепить серебряную курицу. По приказу хана, мчась на конях, бузуки со своими нукерами стреляли в золотую курицу, [а] учуки со своими нукерами стреляли в серебряную курицу. Тех, кто попал в курицу, он щедро одарил. 89 Кун-хан, поступая так, как делал его отец, велел зарезать девятьсот лошадей и девять тысяч баранов; девять |505| хаузов из юфти приказал наполнить аракой, а в девяносто хаузов из юфти 90 велел налить кумысу. Они пировали сорок дней и [сорок] ночей.

Об именах сыновей и внуков Огуз-хана

Пусть они пьют и едят теперь, а мы поведем речь об именах потомков, происходящих из рода (aтaк) Огуз-хана. О них мы уже говорили, хоть это и так, |510| мы [все же] считаем нужным сказать в одном месте о его детях, о его внуках, обо всех их вместе. 91

Имя старшего сына Огуз-хана — Кyн-хан; имя того, кто младше[Кyн-хана], — Ай-хан; имя того, кто младше [Ай-хана], — Йулдуз-хан; имя того, кто младше [Йулдуз-хана], — Кок-хан; имя того, кто младше [Кок-хана], — Таг-хан; имя того, кто младше [Таг-хана], — Тенгиз-хан. У каждого из этих шести было по четыре сына от законных жен.

|515| Имя старшего сына Кyн-хана — Кайы, второй [сын] — Байат, 92 третий — Алка-oйли, четвертый — Кара-oйли. 93 [51]

Имя старшего сына Ай-хана — Йазыр, 94 второй сын — Йасыр, 95 третий — Дудурга, четвертый — Дукер.

Имя старшего сына Йулдуз-хана— Авшар, второй [сын] — Кызык, третий — Бекдели, четвертый — |520| Каркын.

Имя старшего сына Кок-хана — Байындыр, 96 второй [сын] — Бечене, 97 третий — Чавулдур, 98 четвертый — Чепни.

Имя старшего сына Таг-хана — Салор, 99 второй [сын] — Имир, 100 третий — Ала-йонтлы, четвертый — Урегир.

Имя старшего сына Тенгиз-хана — Игдир, 101 второй [сын] — Бyкдyз, третий — Ава, четвертый — Кынык.

|525| [Теперь] назовем имена сыновей, родившихся у этих шести сыновей Огуз-хана от наложниц. 102 Однако какой из них от [какого] из сыновей [Огуз-хана] — не известно. [Вот их имена]: Кене, Кyне, Турбатлы, Гирейли, Султанлы, Оклы, Кoкли, Сучлы, Хорасанлы, Йуртчы, Джамчи, Турумчи, Кумы, Соркы, — его [потомков] теперь называют сорхы, — Курджык, Сураджык, Караджык, Казыкурт, |530| Кыргыз, Тикин, Лала, Мурдашуй, Сайыр.

Теперь назовем несколько илей, которым Огуз-хан дал имя, но которые не происходят из его рода (нaсl); однако они были на том тое и по этой причине их имена записаны в книге. Имена их следующие: Канклы, Кыпчак, Карлык, Калач. 103

О распределении Кyн-ханом |535| мест между своими младшими братьями и сыновьями

Теперь расскажем о тех, кто сидел в двенадцати палатках (yргa), кто какую часть (ylyш) [барана] получил, кто резал эту часть на куски и кто оставался у палаток держать лошадей. 104

В золотой палатке на почетном месте (тoр) воссел Кун-хан. Лучшие люди иля с общего согласия, взяв баранью голову, спину, заднюю |540| филейную часть и бок и положив их на спинные кости и ребра барана, поднесли Кун-хану и сказали: “Пусть эти части [барана] будут того, кто станет ханом”. У внутренних дверей палатки сидел Эркиль-ходжа. Перед ним положили переднюю часть и сказали: “Пусть эта часть будет того, кто станет везиром”.

По правую руку в первой палатке посадили Кайы, старшего сына Кун-хана; |545| [ему] дали правую голень задней ноги, Байат резал ее; Соркы держал лошадей; теперь его [потомков] называют сорхы.

Во второй палатке посадили Алка-oйли; [ему] дали голень правой передней ноги; Кара-oйли резал ее; Лала держал лошадей.

В третьей палатке посадили Йазыра, старшего сына Ай-хана; [ему] дали правый бок; Йасыр |550| резал его; Кумы держал лошадей.

В четвертой палатке посадили Дудургу; [ему] дали правый окорок; Дукер резал его; Мурдашуй держал лошадей. [52]

В пятой палатке посадили Авшара, старшего сына Йулдуз-хана; [ему] дали правое бедро; Кызык резал его; Турумчи держал лошадей. В шестой палатке посадили Бекдели; |555| [ему] дали правую лопатку; Каркын резал ее; Караджык держал лошадей.

По левую сторону в первой палатке посадили Байындыра, старшего сына Кок-хана; [ему] дали левое бедро; Бечене резал его; Казыкурт держал лошадей.

Во второй палатке посадили Чавулдура; [ему] дали левый бок; Чепни резал его; Канклы держал лошадей.

В третьей |560| палатке посадили Салора, старшего сына Таг-хана; [ему] дали голень задней левой ноги; Имир резал ее; Калач держал лошадей. В четвертой палатке посадили Ала-йонтлы; [ему] дали левый окорок; Урегир резал его; Тикин держал лошадей.

В пятой палатке посадили Игдира, старшего сына Тенгиз-хана; [ему] дали голень передней левой ноги; Бyкдyз |565| резал ее; Карлык держал лошадей.

В шестой палатке посадили Ава; [ему] дали левую лопатку; Кынык резал ее; Кыпчак держал лошадей.

О значении двенадцати йузликов и двадцати четырех аймаков

О, внимающие старцы и разумеющие юноши, обратите сердца ваши к этим словам, внимайте им, вникните в эти слова!

|570| Минувших дней бахши 105 и знатные люди из туркмен, проводившие жизнь в битвах, рассказывают следующее.

У Огуз-хана было двадцать четыре внука, которые родились у его шести сыновей от законных жен. Кун-хан посадил их по двое в отдельные палатки; они составили двенадцать бoлyков. 106 Потомство, народившееся от этих двенадцати [бoлyков], назвали йузлик. 107 Это потому, что лицевая (jyз) часть всякой вещи |575| лучше ее оборотной стороны, и, следовательно, йузлики это те, кто обращается к лицу (jyз) иля и народа (халк). 108

И тех, кому Огуз-хан нарек имена, равно как и внуков, рожденных от наложниц, тоже было двадцать четыре человека. Имена всех их, одно за одним, мы уже назвали выше. Все они заняли места у кибиток (oj); двенадцать из них держали лошадей и двенадцать сидели у дверей.

|580| Родившихся от этих двадцати четырех назвали аймак, 109 корень [этого слова] есть омак. 110 Обычно все простолюдины (kapa улус) не могут произнести слово полностью, а произносят [только] половину его. Даже в настоящее время, когда человек спрашивает человека, он спрашивает так: “Ты из омака какого иля?”. Омак — слово монгольское. В настоящее время калмыки тоже говорят омак. Значение [слова] омак — уруг.|585| Вот, что значат у туркмен двенадцать йузликов и двадцать четыре аймака. [53]

О значении имен внуков Огуз-хана, об их тамгах и онгонах (куш)

Все мудрые старцы из туркмен, которые знают историю, так рассказывают о значении имен двадцати четырех внуков Огуз-хана, сидевших в двенадцати палатках (yргa), и о том, какие у них тамги, 111 и о названии птиц, ставших у них онгонами. 112

Значение [имени] Кайы 113 — |590| крепкий, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 1), онгон его — кречет. Значение Байат — богатый, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 2), онгон его — сова. Значение Алка-oйли — соответствующий, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 3), онгон его — мышелов. Значение Кара-oйли — где бы ни остановился, [всюду] в палатке живет, знак его тамги вроде нагайки — (см. Приложение: рис. 4), онгон его — коршун [?]. |595| Значение Йазыр — старший в иле, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 5), онгон его — копчик. Значение Йасыр — все, что ни окажется перед ним, он опрокидывает, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 6), онгон его — перепелятник. Значение Дудурга — тот, кто умеет завоевывать страны и удерживать их за собой, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 7) , онгон его — красный ястреб. Значение Дукер — круг, знак его тамги |600| — (см. Приложение: рис. 8), онгон его — коршун. Значение Авшар — проворный в работе, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 9), онгон его — белый сокол [самец]. Значение Кызык — герой, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 10), онгон его — сарыч. Значение Бекдели— его речь уважаема, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 11), онгон его — ворон [?]. Значение Каркын — хлебосольный, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 12), |605| онгон его — беркут [?]. Значение Байындыр — обладающий мирскими благами, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 13) онгон его — белый сокол. Значение Бечене — делающий, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 14), онгон его — пестрый сокол. Чавулдур— честный, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 15), онгон его — хумай [?]. Значение Чепни — богатырь, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 16), онгон его — хумай. 114 Значение Салор — вооруженный саблей, |610| знак его тамги — (см. Приложение: рис. 17), онгон его — беркут. Значение Имир — богатейший, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 18) онгон его — [?]. Значение Ала-йонтлы — имеющий пегую лошадь, знак его тамги вроде колыбели — (см. Приложение: рис. 19), онгон его — копчик [?]. Значение Урегир — добродетельный, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 20) , онгон его — ястреб. |615| Значение Игдир — великий, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 21) , ойгон его — ястреб. Значение Бyндyз — услужливый, [54] знак его тамги — (см. Приложение: рис. 22), онгон его — балобан. Значение Ава — высокостепенный, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 23), онгон его — белый сокол. Значение Кынык — почтенный, знак его тамги — (см. Приложение: рис. 24) ,|620| онгон его — ястреб [самец].

О заветах огузского иля

Весь народ с ханом во главе сказал: “Если вы зарежете одного барана, или десять, или сто, или сколько бы то ни было, мясо его делите так, как сказано выше. И пусть каждый берет и ест [его] со своими сыновьями и нукерами”. И еще сказали: “Если кто-либо окажется виновен [в преступлении], — находится ли этот человек близко |625| или далеко от местопребывания государя, будет ли совершивший преступление человек из государева уруга или из какого другого уруга, если от хана придет человек, чтобы наказать его, пусть никто — ни брат хана, ни сын хана, ни беки его — не оказывает ему покровительства. А если кто-нибудь будет защищать его и окажет покровительство под тем предлогом, что, дескать, он упросил меня, — кто бы ни был покровителем, — надлежит: человека, оказавшего покровительство, привести к государеву порогу и ударом меча по спине |630| рассечь его надвое, дабы могущие видеть — видели, а могущие слышать — слышали”.

И еще вот что: “Государем пусть делают человека из потомков Огуза, из сынов бузуков. Двух человек [на ханство] пусть не поднимают, 115 ибо если хан один — иль благоденствует, а если [их] два — иль погибает. Мудрецы, жившие прежде [нас], говаривали: “В одни ножны два меча не входят, два мужа не могут брать одну жену, |635| в одном юрте двум правителям (тoрa) не место”. 116

[Этот] завет (''аhднамa) написали на большом листе бумаги. И все, во главе с Кун-ханом, его младшие братья, сыновья, беки, лучшие из старцев и лучшие из джигитов на [этом] листе написали свои имена и поклялись: “Пока мы живы, мы не отступим от этих слов. Если потомство от нас будет благородным, |640| пусть оно внимает этому завету и поступает [согласно ему] до скончания мира. А если они [потомки наши] окажутся людьми неблагородными и скажут: ”Давайте разрушим юрт”, то не поступайте [так]!”. Подписав свои имена, приложив печать, положили грамоту (''аhднамa) в казну Кун-хана.

Когда умер Огуз-хан, Кун-хану было семьдесят лет и еще семьдесят (По переводу А. Туманского (стр. 36): “восемьдесят”) лет он царствовал, сидя на месте своего отца и творя справедливость и правосудие; а потом он отправился [туда, где] |645| милосердие божие. [55]

О царствовании Кайы-хана, старшего сына Кyн-хана

После смерти Кун-хана все внуки Огуз-хана и лучшие люди иля собрались и подняли ханом Кайы. Он, подобно своему отцу, оказывал милосердие илю; процарствовав двадцать три года, он отошел [туда, где] милосердие божие.

О царствовании Диб-Бакуй-хана

|650| У Кайы-хана было много сыновей. Одному из его сыновей их дед [Кун-хан] дал имя Диб-Бакуй. И все, большие и малые, единодушно подняли Диб-Бакуя ханом. В один из дней Диб-Бакуй-хан спросил у народа: “Есть ли теперь еще кто-нибудь из людей, которые видели Огуз-хана?”. Ему ответили: “Есть один [такой] человек; он из салор-ского иля, зовут его Олаш”. Хан |655| послал [за ним], а когда Олаша привели, обстоятельно расспросил [его] о том, какими делами занимался Огуз-хан, когда сидел в [своем] юрте, как оказывал благодеяния друзьям, как милостиво поступал с врагами.

Олаш рассказал [все], что знал. После этого [хан] щедро одарил Олаша и отпустил [его] домой.

У Диб-Бакуй-хана старшими беками (улуг бaклaр) были: |660| Алан и Арлан из иля Йазыр, Чекес, Башы-бек и Бийгу-бек из иля Дукер, Кабиль-ходжа из иля Байындыр.

Однажды во время охоты хан упал с лошади и сломал ногу в бедре; от этого он и умер.

У него был сын по имени Кузы-Йавы; 117 его и подняли государем. Процарствовав тридцать лет, он отправился в тот мир. Когда Кузы-Йавы был ханом, |665| у него беками совета (кaнaш бaклaрi) были: Керунджек из иля Имир, Табак (Батак) из иля Салор. А еще из салоров везирами в трех поколениях были: сын Энкеша Откан и его сын Кул-Сары. Он [Диб-Бакуй] царствовал сто двадцать лет, а затем скончался.

О юртах Огузова иля и о том, сколько лети как он там жил и почему ему дали имя туркмены

От Огуз-хана |670| до Кузы-Йавы-хана [все] так и есть, как мы рассказали. Теперь, если будет угодно богу, мы расскажем об Инал-хане. 118 Со времен Инал-хана и до времени, когда мы сочиняем эту книгу, [все, что] мы рассказали — все достоверно и нет никаких погрешностей. Но сколько лет прошло между Кузы-Йавы-ханом и Инал-ханом, — мы не можем определить. А если это так, то следует говорить [об этом] мало, |675| если же скажем много, может статься, будет ложь; [может быть] прошло четыре тысячи лет. Кроме того, мы знаем, что Огуз-хан жил во времена Кеюмерса, а у Инал-Йавы-хана везиром был Коркут-ата, 119 из [56] народа Кайы. 120 Потомки Аббаса, младшего брата матери нашего пророка, царствовали в городе Багдаде пятьсот лет.|680| Коркут жил в их время. Между Кеюмерсом и потомками Аббаса прошло пять тысяч лет. Кузы-Йавы-хан — пятый потомок Огуз-хана. Теперь считайте сами: сколько лет прошло между Кузы-Йавы-ханом и Иналом, ханом Коркут-ата.

В настоящее время |685| мы не знаем в подробностях и поименно, кто был, а кто не был за эти упомянутые четыре тысячи лет.

Если мы [этого] так [т. е. подробно] не знаем, то общая картина нам известна. Об этом и расскажем.

На восток юрты огузского иля простирались до Иссык-Куля и Алмалыка, 121 на юг — до Сайрама 122 и гор Казыкурт-таг 123 и Караджык-таг, на север — до гор Улуг-таг и Кичик-таг, в которых медь добывают, 124 на запад — до города Йангикент, 125 что при устье реки Сыр, и до Кара-кумов. В этих названных |690|местах они жили четыре-пять тысяч лет и из того уруга, который разрастался, поднимали государей.

Так, когда поднимали государем кого-нибудь из кайы, уруг Кайы и уруг Байат и еще пять-шесть малочисленных уругов присоединялись к нему. А также, когда поднимали государем кого-нибудь из салоров, уруг Салор и уруг Имир и еще несколько малочисленных уругов присоединялись к нему. Так, |695| когда поднимали государем кого-нибудь из йазыров, уруг Йазыр и еще несколько малочисленных уругов присоединялись к нему. Отсюда сделайте заключение: государя поднимали из многочисленного уруга, малочисленные уруги присоединялись к нему; иногда [их] собиралось шесть-семь, а иногда [их] собиралось три-четыре. А бывало, что [все] они враждовали друг с другом, совершали набеги друг на друга, захватывали [друг друга] в плен. Излишних пленников продавали купцам из Мавераннахра.

|700| В те времена в Ираке, Хорасане и Мавераннахре государи, сипахи и райяты — все были таты; 126 кроме татов, никого не было.

Себyктегин, отец султана Махмуда Газневи, был из народа Кайы; туркмены взяли его в плен и продали купцам. 127

Уруг Бечене, подняв из самих себя правителя (тoрa), |705| стал враждовать с салорским илем; они постоянно совершали набеги друг на друга. В течение пяти-шести поколений между этими двумя илями была вражда. Иль Бечене одолел салорский иль, а потому салорский иль прозвал народ Бечене — Ит-Бечене. (См. примечание 44)У иля Бечене был государь по имени Той-мадук. Он пришел с войском, напал на салорский иль и, захватив в плен Джаджаклы, мать Салор-Казан-алпа, 128 ушел. Спустя три года он (Салор-Казан-алп), послал своего кетхуду 129 Энкеша |710| с богатым выкупом, и тот сумел вернуть Джаджаклы [домой]. [57] Из этих слов следует, что когда захватчики обосновались в их [туркменском] юрте, то те из илей, которые подвергались нападениям и которым [удавалось] спасаться от врагов, бежали в Мавераннахр. 130 Так, постепенно большинство туркмен оказалось в [этом] вилайете, [и лишь] немногие из них остались [на прежнем месте].

В те времена было много илей, обитавших по ту сторону от туркмен. О некоторых из них я расскажу.

|715| Ближе всех [других] илей к туркменам жили хатаи, канклы и найманы. Эти или стали нападать на оставшихся туркмен. [Туркмены] покинули все эти юрты — Иссык-Куль, Алмалык, Сайрам, горы Улуг-таг и Кичик-таг — и пришли к устью реки Сыр. Государя своего они посадили в Йангикенте, 131 а сами летовали и зимовали по обеим сторонам Сыра. Жили они [там], пока не прошло десять поколений.

|720| Туркмен, попавших в Мавераннахр, таджики сначала называли тюрками. Через пять-шесть поколений под влиянием климата (jaргa сувга тартды) подбородки у них постепенно стали короткими, глаза — большими, лица — маленькими, носы — крупными. Из илей, пришедших в туркменский юрт и поселившихся [там], в Мавераннахре стали появляться пленники (aсiр) и купцы. Таджики увидели [их] и назвали тюрками, а прежним тюркам дали имя тyркманенд, |725| что значит: похожий на тюрка. Простой народ (кара халк) не мог выговорить тюркманенд и говорил туркмен. 132


К Оглавлению

Hosted by uCoz